Подарок для всех участников феста
Название: Разве они не святые?
Автор: Рождественский Волчонок
Бета: Рождественский Волчонок
Гамма: Рождественский Волчонок
Пейринг: Питер Хейл/Лидия Мартин, Айзек Лейхи/ Эллисон Арджент, Стайлз Стилински, Скотт Маккол и др.
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, кейс-фик, немного мистики
Предупреждения: упоминаются убийства, немного затрагивается религиозная тематика
Саммари: Стайлз вместе со Скоттом работают в паршивой передаче о реальных случаях паранормальных явлений и живут вполне обычной жизнью, пока не получают звонок из Бикон-Хиллз от девушки, считающей себя одержимой. Того, что произошло после этого, не ожидал никто из них
Размер: ~15 800 слов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В БИКОН-ХИЛЛЗ.
Им удается вырваться из дома Скотта только к одиннадцати, потому что Бекке именно сегодня приходит в голову перевесить полки в гостиной (чертовски случайное совпадение, угрюмо говорит Стайлз, и Скотт привычно пихает его локтем, убеждая заткнуться). Это самое неудобное утро из всех возможных, он отдавил себе палец молотком, а от сладких речей Бекки, приправленных беспокойством о его будущем, в горлу поднимался комок из не успевшего еще перевариться завтрака. Та вцепилась в него своими наманикюренными коготками, едва он успел зайти в их квартиру - истосковалась по их разговорам, не иначе. Стайлз намеренно избегал встреч с ней последние несколько недель, поэтому сегодня она с удовольствием отводила душу. Спросила про девушку, повышение, не пьет ли опять его папаша, неужели все по-старому, Стайлз? Ну, не переживай, жизнь и к тебе повернется лицом, не всем же быть такими счастливыми, как они со Скоттом. Может, ты просто не тем занимаешься? Мало у кого выходит построить карьеру на телевидении, только у самых талантливых, верно, дорогой?
Скотт запретил ему смотреть на нее, как на гнусно пахнущие экскременты, поэтому все это время Стайлз безрезультатно прожигал взглядом дырку в обоях. Зеленых обоях, в чертов желтый цветочек - Скотт всегда ненавидел зеленые обои, и вот же они, как так получилось, бро?
Скотт редко отвечал на подобные вопросы, но в глазах у него в такие моменты одновременно начинали плясать вина, неловкость и розовые единорожики. Стайлз только тяжело вздыхал и переводил тему; что поделать - его друг имел исключительно дурной вкус на девушек.
Впрочем, даже тошнотворная въедливая Бекка была права кое в чем: у Стайлза не было ни личной жизни, ни нормальной работы, ни каких-либо перспектив в будущем. Два года назад, нанимаясь на работу, он был уверен, что паршивого качества шоу о паранормальных явлениях станет для него дверью в мир больших мальчиков, но судьба, очевидно, распорядилась иначе. Правда, он не думал, что что-то сможет быть хуже их последнего сюжета о полтергейсте, который обитал в многоквартирном доме - на поверку он оказался парочкой эксгбиционистов, любящих заниматься сексом, подпирая чужие двери. Им тогда пришлось здорово резать получившийся материал, чтобы попасть в нужные рейтинги.
В этот раз им позвонила какая-то девушка из провинции, утверждающая, что она одержима. Среди остальных разной степени безумства звонков этот вышел победителем, и шеф с кислым лицом вручил им билеты на самолет и искренние пожелания хотя бы в этот раз не облажаться.
Когда они уже собрались выходить из квартиры, Бекка несколько минут старательно целовала Скотта на прощание, грустно сообщив после этого, что уже по нему скучает. Стайлз волевым усилием сдержал рвущуюся наружу гримасу и немного сильнее, чем нужно было, хлопнул за собой дверью.
Как он уже говорил, это - самое ужасное утро из всех возможных.
- Я думаю, нужно обратиться к местному священнику, - сказал он, когда они уже ехали в такси, а у Скотта с лица сошло это неизменно глупое выражение, появлявшееся всегда, когда он думал о своей девушке, - устроить обряд экзорцизма, или как там они это называют: попросим девушку подыграть нам, наложим парочку фильтров и загробных звуков, и дело в шляпе. Правда, после “Изгоняющего дьвола” народ может и не клюнуть… Мол, не шибко-то и зрелищно. Все лучше, чем тот репортаж про йети, конечно, но…
В машине играла какая-то тихая мелодичная песня, за окном - впервые за последние несколько недель - ярко светило солнце, бликуя на многочисленных рекламных билбордах. Скотт иногда прерывал его рассуждения чем-то вроде “угху” и нейтральным “мхм”, не особо вникая в суть - он никогда сильно не увлекался всей этой сверхъестественной чушью, которой они были вынуждены заниматься. Он, в отличие от Стайлза, не стоял на месте и за последний месяц даже снял пару сюжетов для малобюджетного новостного канала, которому, тем не менее, предсказывали неплохое будущее за удачное сочетание смелого юмора и серьезного аналитического подхода в репортажах. Здесь он оставался только из-за Стайлза, а еще потому, что был не слишком амбициозен, лишь бы деньги платили (в отличие от Бекки, та точно рано или поздно уговорит его бросить “Захватывающие ужасы потусторонней Америки”). Наверное, еще и поэтому Стайлзу так она не нравилась, но признать это - значило признать, что выше этого глупого шоу он и сам не надеялся прыгнуть.
В аэропорту было шумно и людно, и, как бы Стайлз ни жаловался на свою работу, он чувствовал, как поднимаются внутри азарт и привычное предвкушение. Может, в этот раз им и подвернется что-то действительно стоящее.
Из Лос-Анджелеса пришлось ехать на взятой напрокат машине - раздолбанном синем джипе, похожем на тот, который был у Стайлза в родном городе, пока он не разбил его окончательно, по пьяни врезавшись в дорожный знак. Где-то тогда они со Скоттом и решили, что надо рвать когти из Эвансвилля, ловить в котором, кроме аварий и нелепых встреч выпускников было совершенно нечего.
Отец до сих пор пользовался каждым удобным случаем, чтобы подколоть его из-за этого инцидента, когда они со Скоттом возвращались домой на праздники, но это уже не играло особого значения - они, в конце концов, были звездами, ну, по меркам Эвансвилля. Стайлзу даже как-то позвонил его бывший одноклассник, Джексон, мечтающий засветиться в телевизоре, с какой-то тупой и неправдоподобной историей про оборотня-ящерицу - на такое даже скучающие домохозяйки не купились бы. Ну, или может, Стайлзу просто доставило слишком большое удовольствие отказать Уиттмору, который всю старшую школу доводил его до белого каления.
Городок, в который их отправили, находился в двухстах милях от Л.А., на границе с соседним штатом, то ли Бекон, то ли Бикон-Хиллз, в любом случае - до одури безыскусное и неинтересное название. Чем дальше они заезжали, тем хуже становилась дорога и тем пасмурнее - пейзаж за окном. После солнечного Города Ангелов все это производило гнетущее впечатление, или, говоря другими словами - идеальное, для вступительных кадров будущей передачи.
- Давай, Скотт, - пихнул задремавшего друга Стайлз, - смотри, какие выразительные тучи. Снимай, а я наплету какой-нибудь зловещей чуши. И камеру потряси немного, для эффекта присутствия, подростки это обожают.
“- Осталось всего пятьдесят миль до очередного городка, в котором людям удалось заглянуть за черту обыденного. Признаться, мы скептически относились к этому сюжету, но едва мы сели в машину и направились в сторону Бикон-Хиллз, уверенность стала покидать нас. Взгляните на это темнеющее небо - когда мы выехали из Лос-Анджелеса, вовсю светило солнце, но чем ближе мы к точке назначения, тем мрачнее становится погода за окном. Я прямо чувствую, как тянет оттуда холодом, и мой верный друг и напарник Скотт с замиранием сердца может сказать вам то же самое… Мы еще не знаем, что ждет нас там, но одно можно сказать точно - в Бикон-Хиллз, несомненно, есть что-то дьявольское.”
- С замиранием сердца? - переспросил Скотт, останавливая запись, - нет, серьезно?
- Ты же знаешь, зрителям нужно чувствовать себя вовлеченными. Чем больше жути мы нагоним и приукрасим действительность, тем выше будут наши рейтинги, - попытался оправдаться Стайлз, - да и вообще, подложим гнетущую музыку и не будет смотреться так нелепо.
- Как скажешь, верный друг, - пожал плечами Скотт, широко ухмыляясь.
- Тебе никогда не надоест, верно? - спросил Стайлз с деланной обреченностью, на самом деле он сам не относился серьезно ко всему, что говорил на камеру - работа есть работа, какой бы дурацкой она не была, а язык у него всегда был подвешен в нужную сторону.
- Чувак, - отозвался Скотт, - ты же знаешь, я твой самый преданный фанат.
- Наверняка хранишь под подушкой тетрадку с моими лучшими цитатами, - привычно поддержал шутку Стайлз.
- С сердечками, - усмехнулся Скотт, - Бекка даже немного ревнует.
- Приятно слышать, дружище, - сказал Стайлз, - приятно слышать.
- Ага, - после немного неловкой паузы согласился Скотт, как-то странно посмотрев на Стайлза.
- Что? - не выдержал Стайлз. - Я знаю, ты не в восторге от того, что я от нее не в восторге, но…
- Все нормально, чувак, - оборвал его Скотт, заминая - что бы это там только что ни было.
Так или иначе, хоть они и продолжали перекидываться шутками до самого конца дороги, Стайлз отчего-то начал чувствовать себя не в своей тарелке. Может, все дело в Бикон-Хиллз - в маленьких городках вроде этого любые недомолвки имели привычку культивироваться и превращаться в серьезные неприятности. А Стайлзу не хотелось неприятностей, как бы не смешило это утверждение всех тех, с кем он был знаком.
Он не так уж и привирал на записи - смутное волнение в груди лишь разрасталось по мере того, как они приближались в городу. Вот только не из-за погоды, но, спроси его кто, Стайлз не смог бы ответить, что было этому причиной. Интуиция, наверное.
Последний раз, когда он чувствовал что-то подобное, мать Скотта попала в больницу, и хоть все тогда обошлось, Стайлзу совсем не хотелось узнавать, что плохого может ждать их в этом городе.
Всего лишь репортаж - один из многих. Что может пойти не так?
Обычно они останавливались у тех, кто звонил им насчет съемок, в основном потому, что их шеф был исключительным жмотом. Клиентам они говорили, что это для того, чтобы не упустить ничего важного - мало ли, посреди ночи объявится тот самый призрак покойного дедушки, который опустошал их запасы пива и почему-то брокколи, и обычно люди велись.
Бывали, конечно, исключительно мнительные хозяева, которые наотрез отказывались от такого уровня близости со съемочной командой, и тогда мистеру Робертсону приходилось раскошеливаться на комнату в паршивом мотеле, но такое случалось редко.
Иногда им приходилось жить в подвале, иногда - в одной комнате с чей-то троюродной тетушкой, делавшей первые шаги на невеселом пути старческого маразма, но, опять же, работа есть работа, по крайней мере, это бывало весело.
В Бикон-Хиллз Стайлз по привычке начал высматривать небольшие гостиницы, на случай, если одержимая девушка окажется немного более сумасшедшей, чем они того ожидали, но с удивлением обнаружил, что на дверях практически каждого хостела висели таблички с надписью “мест нет”. Может, здесь проходил какой-нибудь масштабный съезд байкеров, о котором их не предупредили? Или просто местные не любили чужаков, подумалось ему, и от этой мысли по спине почему-то пробежал холодок. Чушь - наверное, какая-нибудь встреча выпускников или что-то вроде этого, в крайнем случае, можно будет попроситься на ночлег к какой-нибудь миролюбивой старушке - и не в таких ситуациях оказывались, придумают, как выкрутиться.
Город отчетливо делился на спальные районы и деловой центр, пестрящий кафешками, салонами красоты и продуктовыми магазинами. Вся окраина города с той стороны, с которой они сюда заезжали,, была усыпана брошенными зданиями - огромный торговый центр, пустующие склады - судя по всему, Бикон-Хиллз был не самым привлекательным городом для крупного бизнеса. В Эвансвилле тоже было что-то подобное, когда они со Скоттом уехали оттуда, но это было семь лет назад, Бикон-Хиллз же казался каким-то застрявшим во времени.
Людей на улице было мало, шел мелкий, накрапывающий дождь, грозящий перерасти в серьезный ливень - главное успеть перенести аппаратуру в дом, чтобы не испортить ее. Пару раз пришлось разворачиваться и искать обходную дорогу из-за строительных работ на улицах, поэтому когда они добрались до дома Лидии Мартин, уже ощутимо стемнело. Дом был в одном из респектабельных районов, двухэтажный, отделанный светлым кирпичом, всем своим видом кричащий о достатке его хозяев, что вселяло определенные надежды. Скотт молчал почти все то время, что они блуждали по городу, поддавшись царящей здесь атмосфере, Стайлз тоже старался лишний раз не подавать голоса - они будто оказались в начале романа Кинга, со всем этим запустением и общей серостью. Стайлз отмахнулся от этой мысли - он профессионал, и не может позволять себе забивать подобными вещами голову, если хочет сделать хороший сюжет. А с такими декорациями сюжет точно должен будет получится хороший.
Они вышли из машины, натянув на голову капюшоны толстовок, прячась от дождя, и поднялись на крыльцо, уже едва заметно стуча зубами - на улице оказалось куда холоднее, чем они думали, и, слава богу, хозяева не заставили долго себя ждать.
Открывшая дверь девушка была… прекрасна. Серьезно, Стайлз привык, что обычно звонящие им городские сумасшедшие - полноватые мужчины лет под тридцать или же невзрачные неопределенного возраста женщины, отчаянно ищущие хоть какого-то внимания. Эта девушка была совсем из другой лиги, и ни на йоту не выглядела безумной, скорее чертовски уставшей. Рыжие волосы только подчеркивали ее неестественную бледность, она казалась героиней какой-нибудь старинной легенды, слабо вписывающейся в обыкновенный и скучный мир вокруг нее.
- Доброго вечера, - поздоровался Стайлз, с грандиозным усилием воли переставая на нее пялиться, - мы из “Ужасов потусторонней Америки”, вы звонили нам насчет сюжета. Вы ведь Лидия Мартин, верно?
- Да, - кивнула девушка и добавила немного смятенно, - я ждала вас немного позже.
- Погода была хорошая, мисс, - пожал плечами Стайлз, - мы быстро добрались. Разрешите войти?
- Да, конечно, только дайте мне одну минуту, - все так же рассеянно проговорила девушка, закрывая перед ними дверь.
- Ты видел? - прошептал Стайлз Скотту, - да она же настоящая Мисс Америка.
- Ага, - отозвался Скотт, - только я чертовски замерз, и в настоящий момент зашел бы в дом даже к лесному огру.
Еще пару минут ничего не происходило, а потом дверь резко открылась, и в проеме показался высокий мужчина весьма угрюмого вида, явно настроенный к ним враждебно.
- Доброго вечера, - попробовал снова Стайлз, - мы из…
- Знаю я, откуда вы, - отрезал мужчина, - я Питер.
- Вы ее отец? - предположил Стайлз, тут же понимая по выражению лица Питера, что чертовски ошибся с выводом.
- Гражданский муж. Проблемы? - спросил тот, загораживая собой весь дверной проем.
- Никаких, сэр, - поспешил на помощь Скотт, - если вы не возражаете, можно, мы войдем внутрь? Мне еще нужно занести аппаратуру, и, честно говоря, я уже не чувствую ног от вашего зверского холода.
- Проходите, - отозвался Питер, последний раз смеряя Стайлза недружелюбным взглядом, - в гостиную, Лидия сейчас подойдет.
Стайлз придерживал дверь, пока Скотт короткими перебежками от машины и до дома затаскивал внутрь сумки с оборудованием, чертыхаясь и стряхивая с них дождевую воду.
- Чертов… город, - бухтел он, ногой продвигая сумку в прихожую и готовясь к очередному забегу, - чертова… работа… Нам не платят столько, чтобы я мог возместить стоимость всего этого дерьма, если оно вдруг сломается.
- Ты до сих пор не застраховал камеру? - спросил Стайлз удивленно, тут же затыкаясь от пронзительного и очень злого взгляда Скотта.
- Представь себе, - ответил он, - я ж не думал, что нас отправят в гребаную долину дождей.
- Взгляни на это с другой стороны, - пожал плечами Стайлз, - нас могли снова отправить на Аляску, тут хотя бы немного потеплее.
- Если этот сюжет не выгорит, я подкину шефу под дверь обезьянье дерьмо, - с душой отозвался Скотт, закрывая наконец за собой дверь, - у Бекки брат работает в зоопарке, он с удовольствием организует.
- Напомни мне не злить тебя, - усмехнулся Стайлз, - на всякий случай - я предпочитаю мангустов.
- О, просто заткнись, - закатил глаза Скотт, - месть не обязана быть рациональной.
Оставив сумки в тесной прихожей, они наугад зашли в первую попавшуюся комнату, которая, слава богу, оказалось той самой гостиной. Ни стремноватого мужика Питера, ни чудесной, восхитительной Лидии не было видно, так что они, немного помявшись, уселись на твердый, неудобный диван посреди зала. Перед ним был вычурный старомодный камин, который явно давно не использовали - от него пахло затхлостью и отсыревшим углем.
В коридоре слышались чьи-то приглушенные голоса, явно спорящие, Стайлз долго старался сдерживать любопытство, но все же прислушался:
- Я говорил тебе, что это плохая идея, - сказал, видимо, Питер. Неприятный тип. Стайлзу сразу не понравился.
- А я тебя не послушала, - спокойно отозвалась Лидия, - ты забыл, на каких условиях мы живем вместе?
- Не тогда, когда это касается нашей безопасности. Твоей, черт возьми, безопасности, - ответил ей Питер, коротко зарычав, - мы не можем просто так…
- Это мои гости, - отрезала Лидия, начиная заводиться, - они уже здесь, так что будь милым.
- Ты еще пожалеешь об этом, - сказал Питер, и у Стайлза от его тона мурашки побежали по коже, - делай, что хочешь, меня это не касается.
- Вот и замечательно, - пропела Лидия с плохо скрываемым раздражением, и Стайлз услышал звук приближающихся шагов.
- Вижу, вы уже устроились, - улыбнулась Лидия, холодно и спокойно, без всякой теплоты, - извините, что заставила вас ждать.
- Да ничего страшного, мисс, - поспешил успокоить ее Стайлз, - мы все понимаем. В нашей работе такое часто бывает.
- Что - такое? - спросила Лидия, и ее улыбка стала на вид еще более опасной.
- Ничего, - снова пришел на помощь Скотт, - мой коллега имел в виду, что никогда не знаешь, чего ожидать в подобных… ситуациях.
- Да, - немного смягчилась Лидия, - конечно. Давайте сразу решим несколько вопросов - нам сообщили, что вы обычно останавливаетесь в домах героев будущего сюжета, верно?
- Да, мисс, - кивнул Стайлз, - это помогает нам не упустить ничего важного, ну, вы понимаете.
- У нас есть несколько свободных комнат наверху, можете занять любую из них, - не дослушав его до конца сообщила Лидия, - я сейчас в декретном отпуске, так что почти все время нахожусь дома. Можете обращаться ко мне, если возникнут какие-то неудобства или вопросы. Я понимаю, что у вас, должно быть, есть свои идеи для сюжета, но я вынуждена попросить вас следовать моему сценарию - я не намерена превращать свою проблему в балаган, мне просто необходимо, чтобы кто-то заснял мою историю.
- Ого, - выдал Стайлз после непродолжительной паузы, - да у вас все схвачено.
- Не люблю пускать дела на самотек, - пожала плечами Лидия. Первое впечатление оказалось обманчивым, этой девушке явно не требовалась никакая защита - скорее от нее следовало защищаться. Ну, в психологическом плане.
- А ваш… Питер, с ним не будет проблем? - осторожно спросил Стайлз, ну, насколько он мог - осторожно, а судя по взгляду Скотта - определенно недостаточно.
- Нет. А если возникнут - скажите мне. Он не одобряет всю эту идею с телешоу, он несколько старомоден, - Лидию, впрочем, вопрос не задел.
- Ага, - глубокомысленно протянул Стайлз, - когда вам будет удобно начать?
- Завтра утром, - подумав, ответила Лидия, - пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
Второй этаж выглядел нежилым - там не было пыли или еще чего-то подобного, просто это место на каком-то подсознательном уровне напоминало о старых заброшенных домах, которыми пестрила одноэтажная Америка. На первом этаже еще возникало какое-то ощущение обжитости - забытые на столе книги, запах недавно приготовленной еды с кухни, здесь же было не меньше трех пустовавших комнат, которые Лидия показывала им, открывая скрипящие, давно не смазанные двери.
- Можете остановиться здесь, - говорила она равнодушно, - здесь две кровати и есть куда положить вещи. Или здесь, если вам нужна двуспальная…
- Нет, что вы, - спешно возразил Стайлз, - мы просто друзья.
- Как скажете, - пожала плечами Лидия, - эта комната немного побольше, но хуже отапливается.
- Мы обойдемся и меньшим комфортом, спасибо, - сказал Скотт, кивая на самую первую.
- И будем ходить, спотыкаясь о твои вещи? - прошипел ему на ухо Стайлз, чтобы Лидия не услышала.
- Лучше так, чем отморозить себе все, что только можно, - таким же замогильным шепотом ответил ему Скотт, страшно округляя глаза.
Все, что только можно в данном случае обозначало его драгоценное оборудование, но кто такой Стайлз, чтобы спорить.
- Надеюсь, у вас тут нет такой комнаты, в которую ни в коем случае, ни под каким предлогом нельзя заглядывать? - неуклюже пошутил он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Взгляд, которым его смерила Лидия, быстро заставил пожалеть о том, что он вообще об этом заикнулся.
Странным было то, что в таком большом доме обитали всего два человека, как и то, что остальные комнаты были вполне пригодны для жилья. Более того, Стайлз был готов дать руку на отсечение, что когда-то в них точно жили люди.
Но, первое правило в их работе - довольствуйся тем, что дают. Второе правило - не задавай лишних вопросов. Вполне может статься, что ты будешь не рад услышать на них ответы.
Пока Скотт возился с вещами, Стайлз решил осмотреться - на стенах висели старые плакаты музыкальных групп из девяностых и уже давно никому не интересных поп-звезд. В шкафу было пусто, но в тумбочке около кровати нашлось несколько журналов. Более того, сбоку, на стенке, было выцарапанное чем-то острым имя “КОРА”. На такой же рядом с кроватью Скотта маркером было написано “ЛОРА”, острыми, прямыми буквами, а внутри лежали книги по юриспруденции.
Странное созвучие имен показалось Стайлзу одновременно зловещим и забавным, наверное, раньше хозяевами комнаты были две девушки, непонятно только было, куда они теперь подевались.
- Скотт, - дернул он его за рукав, когда тот вернулся, - смотри.
- Что? - неудоменно откликнулся Скотт, а потом на его лице расцвело неподдельное удивление, - странно…
- Согласен? Не знаю, что за дела тут происходят, но это точно тянет на что-то необычное. Даже, я бы сказал, пугающее!
- Нет, - обреченно завыл Скотт.
- Да, друг мой. Доставай камеру. Надо сделать пару впечатляющих кадров.
“- Итак, дорогие наши телезрители, вот мы и прибыли в пункт назначения. Честно сказать, мы ожидали более теплого приема от наших не таких уж и гостеприимных хозяев, но, думаю, учитывая специфику нашей истории, можно простить им это, не правда ли, Скотт?
В этом маленьком городке определенно творятся странные вещи - мы видели едва ли десять человек на улице по пути к этому дому, а ведь был полдень. А когда прибыли на место, зарядил невиданной силы ливень, а все мы знаем, что это не может не быть плохим знаком. Но отбросим суеверия - нам еще только предстоит разобраться, что здесь происходит.”
- Отлично, а теперь сделай панорамную съемку комнаты и крупный план надписей.
[Посреди ночи раздается душераздирающий вопль. Кажется, кричит женщина - Стайлз тут же открывает глаза, судорожно соображая, что происходит.
- Скотт, Скотт! - спросонья бормочет Стайлз, - вставай, быстрее.
- В чем дело?
- Ты это слышал? Хватай камеру, давай, потом будешь думать, слышишь, продолжается?
- Черт побери, Стайлз…
- Пойдем. Смотри, мне кажется это в конце коридора… Вдруг ей нужна помощь? Включай камеру, скорее…
Дверь открывается с таким же скрипом, как и все остальные, внутри - жутко кричащая Лидия, светлым пятном ночнушки выделяющаяся в темноте, вырывается из рук прижимающего ее к себе Питера.
- Все в порядке? - спрашивает Стайлз, сердце почти выпрыгивает из груди от нахлынувшего адреналина, - мисс Мартин, вам нужна помощь?
- Уходите, - взрыкивает Питер, - убирайтесь, тупые вы ублюдки.
- Что происходит? - снова спрашивает Стайлз, и Питер подрывается с кровати, быстро оказываясь рядом с дверью. Лидия не перестает кричать, вцепившись пальцами в простыни, сейчас, приглядевшись, Стайлз видит, что глаза у нее закатились, и сейчас похожи на два бельма.
- У нее приступ, - зло и коротко говорит Питер, - если я еще раз вас здесь увижу, будете жить на улице, я ясно объясняю?
- Вполне, - отвечает Стайлз, не отпуская, впрочем, дверного косяка - от увиденного он почему-то цепенеет.
- Прочь, - снова рычит Питер, легко толкая его в грудь ладонью и осторожно закрывая дверь.
Крик переходит в неясные всхлипывания, “тише”, доносится оттуда приглушенно, “тише, успокойся”.
- Черт возьми, Скотт, ты это видел? Видел? Ты заснял? Черт, это тянет на один из лучших наших материалов…]
- Мы, - сказал Стайлз с утра, - отвратительные, беспринципные люди.
- Нам, - привычно отозвался Скотт, - за это платят деньги.
Стайлз посмотрел на него, скорчив гримасу - он знал, что Скотт тоже чувствовал себя немного не в своей тарелке. Одно дело - снимать людей, когда они вдохновенно сочиняют на камеру, и совсем другое - подрываться среди ночи, когда человеку, возможно, действительно нужна помощь. Не улучшало ситуацию и то, что они оба знали, что ни за что не вырежут эти кадры из финальной версии репортажа, слишком сильна была их профессиональная натура. Это ужасно, говорила им совесть, это чертовски зрелищно и привлекательно, цинично парировала работа.
Они, вроде как, не совсем отвечали за свои действия, будучи разбуженными посреди ночи, и даже толком не проснувшись, но осознавать, что первой реакцией на кричащую женщину у них было схватить камеру и заснять это побыстрее… Было не особо приятно. Никто не хочет знать, сколько гнили у него за душой накопилось.
- Смотри, - предложил Стайлз, - сделаем вид, что это обычная практика. В конце концов, она сама позвала нас сюда, ничего противозаконного мы не сделали.
- Нет, не сделали, - хмуро согласился Скотт.
- Вот и отлично. Пойдем, займемся реальной работой.
Снизу уже доносились какие-то звуки - кажется, Лидия готовила завтрак, а Питер смотрел телевизор в гостиной. За окном выглянуло солнце, и при свете дня все уже не казалось таким зловещим, по крайней мере, было легко поверить, что все еще будет не так плохо.
Они по очереди умылись, Скотт остался в комнате настраивать аппаратуру, а Стайлз, скрепя сердце, спустился вниз. Ступени под его ногами предательски скрипнули.
- Доброе утро, - сказал ему Питер, выглянув в коридор и непривычно добродушно улыбаясь, - мистер?..
- Стилински. Можно просто Стайлз, - немного смятенно отозвался он.
- Извините нас за этот ночной инцидент, - продолжил Питер, - моя жена, у нее бывают подобные приступы. Я думаю, это гормональное.
- Да, конечно, ничего страшного, - все так же растерянно ответил Стайлз.
- Проходите на кухню, Лидия как раз заканчивает с завтраком, - снова улыбнулся Питер, в этот раз еще шире, и теперь его улыбка больше напоминала волчий оскал (брось, Стайлз, может у парня просто проблемы с социализацией, не тебе его осуждать), и рукой указал в сторону кухню.
Лидия выглядела… не так, как ожидаешь от человека, просыпающегося среди ночи от собственного крика. Выспавшейся, свежей, даже жизнерадостной, будто не было вчерашней отчужденности и всего прочего.
- Вы ведь Стайлз, верно? - спросила она у него, когда он, помявшись, зашел на кухню, - я смотрела несколько выпусков вашей программы. Полная чушь, но вы явно очень стараетесь.
- В наши дни сложно найти что-то стоящее, мисс, - сказал Стайлз, не уверенный, как стоит на это реагировать. Впрочем, обижаться на кого-то вроде Лидии Мартин все равно казалось ему преступным.
- Знаю, - откликнулась она с легкой улыбкой, - поэтому вам очень повезло, что я вам позвонила.
- Это уж точно, - усмехнулся в ответ Стайлз, тут же одергивая себя, осознав, что его могут неправильно понять, - я имею в виду, вы точно не похожи на всех тех чудиков, с которыми мы обычно имеем дело.
- Да, - сказала Лидия, и из ее тона исчезланапускная беззаботность, - совершенно не похожа.
Возникшее неудобное молчание прервал Питер, появившийся на кухне вместе со Скоттом.
- Дорогая, сколько еще осталось ждать? Готов поспорить, наши гости просто умирают с голоду, - громко поинтересовался он, присаживаясь за стол.
- Имей терпение, - закатила глаза Лидия, - не так-то просто быстро приготовить еду на четырех взрослых людей, дорогой.
- Она просто красуется, - приглушенным шепотом сообщил им Питер, - обычно я занимаюсь готовкой, но ей показалось, что это будет ненужной деталью для вашего сюжета.
- Я все слышу, - пропела себе под нос Лидия, - угадай, кому достанется самая пересоленная яичница?
- Женщины, - покачал головой Питер, - и слова поперек им не скажи.
- Это точно, - понимающе поддержал Скотт, - моя невеста, Бекка, прекрасный человек, но иногда мне кажется, что в наших отношениях мне не разрешается принимать ни единого решения.
- Твоя… кто? - встрепенулся Стайлз, успевший заскучать, и неожиданное осознание вдруг неприятно кольнуло его под ребра. Поэтому Скотт так посмотрел на него в машине… Черт, погодите, он что, серьезно?
- Невеста, мистер Стилински, - подмигнул ему Питер с видимым дружелюбием, - я думал, что вы хорошие друзья. Неужели для вас это новость?
- Новость, - с нехорошей улыбкой согласился Стайлз, - сам удивляюсь, мистер?..
- Хейл. О, мы ведь, в самом деле, так и не представились друг другу должным образом, - с очередной фальшивой (теперь это было очевидно) улыбкой протянул Питер, глядя на второго гостя.
- Скотт, - с недрогнувшим, но очень виноватым лицом ответил тот.
- А какую фамилию будет носить ваша избранница?
- Маккол, - еще раз, на этот раз почти сквозь зубы, ответил Скотт.
- Бекка Маккол… А согласитесь, звучит! Не правда ли, мистер Стилински? - продолжил свой театр одного актера Питер, явно стараясь залезть к нему под кожу. Что же, Стайлз не мог не признать, что это у него отменно получалось.
У него внутри бурлил странный коктейль из неверия, злости, обиды и беспокойства. Он знал, что у Скотта с Беккой все серьезно, но надеялся, что либо она случайно покажет ему свою истинную сущность, либо ему удастся убедить друга расстаться с этой гарпией. Неудивительно, что Скотт не хотел ему говорить о помолвке- не было ни одной вселенной, где бы Стайлз поддержал это его решение.
Но сейчас точно было не время разбираться с этим дерьмом, не при этих двух хищных до чужих проблемных историй людях, которых они знали второй день, и от которых (от обоих, увы, от обоих) у Стайлза мурашки шли по коже.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом? - предложил Стайлз, утихомиривая свой гнев, - все-таки, это мы должны расспрашивать вас обо всех перипетиях вашей жизни.
Он посмотрел на Скотта, но тот старательно уткнулся взглядом в ажурную скатерть, сжав губы в тонкую, очень решительную линию - означало это только одно, у Стайлза не было никаких шансов до него достучаться.
Лидия начала расставлять перед ними тарелки, мило щебеча что-то про их соседку, мисс Лопез, на прошлой неделе потерявшую свою горячо любимую кошку Пелагею, которая, безусловно, была самым громким и отвратительным созданием, живущем на их улице. Какая потеря. Они с Питером, конечно, очень сожалеют.
Остаток завтрака прошел в молчании, лишь иногда Лидия и Питер перекидывались какими-то ничего не значащими фразами.
Стайлз честно пытался подавить разрастающуюся обиду, но у него почему-то не получалось.
- Настрой камеру, через десять минут начинаем съемку, - бросил Стайлз, проходя мимо Скотта по коридору, к гостиной.
- Ты же не собираешь делать слона из… Собираешься, - пробормотал себе под нос Скотт, которого Стайлз даже не потрудился дослушать.
Да, Скотт, может, был и не прав в том, что так долго утаивал от него эту новость, но это уже напоминало какой-то детский сад - он сотню раз говорил Стайлзу, что это его жизнь, его девушка и его решения, только, похоже, этого было недостаточно. Похоже, его лучший друг, с которым он провел полжизни, всерьез считал его инфантильным идиотом, не способным сделать правильный выбор в жизни, и, черт возьми, это действительно злило.
Бекка не была идеалом, он прекрасно осознавал это, но она и не была “злом во плоти”, как ее предпочитал называть Стайлз, неизменно сообщая Скотту, что эта женщина испортит ему жизнь, если он вовремя от нее не отвяжется. Скотт серьезно не понимал, чем именно она так не угодила Стайлзу - Бекка как раз очень хорошо к нему относилась, в отличие от остальных друзей Скотта, которых иначе как “недалекие деревенщины” она не называла. Что поделать, у Бекки был пунктик на успешности, но у нее, помимо этого, были и достоинства.
По крайней мере, они со Скоттом любили друг друга - чувство, которое Стайлз вряд ли когда-то испытывал в жизни.
Так или иначе, если Стайлз хотел поиграть в недружелюбного незнакомца, Скотт тоже вполне мог это сделать. В конце концов, он чертовски устал от необходимости доказывать ему раз за разом, что это - именно то, чего он хочет в жизни. Любящей жены, семьи, даже если это Стайлзу не по нраву.
Бекка говорила, что Стайлз, возможно, ревнует, и хотя Скотт всячески отказывался от этой мысли, иногда она казалась ему исключительно верной. Они долгое время были друзьями, и если Стайлз боится, что Скотт, женившись, резко перестанет с ним общаться - то это только его, Стайлза, проблемы.
Зачем он вообще проговорился. Куда лучше было бы обсудить это, когда они вернутся в Нью-Йорк. Придурок.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НАЧАЛО СЪЕМОК.
- Представьтесь, пожалуйста.
- Лидия Мартин.
- Ваш возраст?
- Вы всегда девушкам такие вопросы задаете? Впрочем, не то чтобы меня это волновало. Двадцать пять лет, через три месяца будет двадцать шесть.
- Как давно вы живете в Бикон-Хиллз?
- С самого рождения. Угнетает, знаю, но так получилось.
- Почему вы не уехали отсюда? Можете не отвечать, этот вопрос из сугубо личного интереса. Просто я сам из подобного города, и, честно говоря, не мог дождаться того момента, когда я смогу его покинуть.
- Так сложились обстоятельства. После школы меня приняли в колледж в Нью-Йорке, но после того, как я проучилась там несколько семестров, мой отец попал в аварию. Мне пришлось бросить учебу, чтобы помочь ему встать на ноги. После этого… что же, об этом вам лучше расскажут наши соседи.
- Правильно ли я понимаю, что это как-то связано с тем, что вы состоите в гражданском браке со своим сожителем, мистером Хейлом?
- Это действительно так важно для сюжета?
- Если мы добавим немного личного, зрителям будет легче сопереживать вашей истории.
- Я думаю, всего остального, что я вам расскажу, будет достаточно.
- Как скажете, мисс. Разве что, позволите еще один вопрос такого характера?
- Пожалуйста.
- Вы упоминали, что вы в декрете. Могу ли я спросить, на каком вы месяце?
- На втором. Теперь мы можем перейти к делу?
- Да, да, конечно. Итак, вы утверждаете, что вы… одержимы?
- Постарайтесь выбирать слова с меньшим сарказмом. Да, я думаю, что я одержима.
- Вы религиозный человек, мисс Мартин?
- Я знала, что вы это спросите. Нет, мистер Стилински, я не посещаю церковь и не верю в Бога.
- Но верите в Дьявола?
- В нашем городе не нужно быть религиозным человеком, чтобы в него верить.
- Интересно. Как давно вы обнаружили в себе эту… особенность?
- Три недели назад. Я начала ходить во сне.
- Это случается не так редко.
- Неужели? Мистер Стилински, я вовсе не суеверная и глупая женщина, как вы должно быть себе вообразили. То, что со мной происходит, не поддается никаким рациональным объяснениям. В первую ночь я обнаружила себя посреди заповедника, который находится за чертой города. Во вторую я зашла еще дальше. Питеру пришлось использовать маячок на моем телефоне, чтобы найти меня.
- Я думал, вы ходите во сне? Как у вас при себе оказался мобильный?
- Во вторую ночь, мистер Стилински, я еще даже не успела лечь спать. Последнее, что я помню - как я стою на пороге нашего дома, после этого - ничего.
- Уверен, этому можно найти и другое объяснение, помимо одержимости, почему вы решили, что именно она стала причиной?
- Потому что я вижу мертвых людей. Это сложно объяснить, чем дольше это продолжается, тем больше неясных видений остается в моей голове после подобных провалов. И когда я говорю “мертвых”, я имею в виду не призраков. Я имею в виду по-настоящему убитых, разорванных людей где-то в заповеднике. Я говорила шерифу, но меня никто и слушать не стал.
- Может, у вас просто “кошмары наяву” из-за вашей беременности? Гормональный или психологический сбой, вы боитесь чего-то, и оно принимает такую пугающую форму?
- Вы хотите сказать, что я сумасшедшая?
- Ни в коем случае, мисс Мартин, но ваши видения очень специфичны.
- Именно. Кроме этого, я начала запоминать еще и чей-то голос. Я думаю, он принадлежат убийце, но я не могу быть в этом уверена. Возможно, это моих рук дело, ведь если я одержима, я больше не имею контроля над своим разумом и своим телом.
- А ваш муж, Питер, разве он не замечает вашего отсутствия?
- До недавних событий мы спали раздельно.
- А сейчас? Он наверняка не выпустил бы из внимания, если бы вы исчезли на неопределенное количество времени.
- Иногда я ухожу очень тихо. Он старается, как может, у нас уже были многие бессонные ночи, но это ни к чему не привело.
- Значит, вы думаете, что вы, будучи одержимой каким-то злым духом, убиваете людей?
- Я считаю это возможным. И, что бы ни происходило на самом деле, я чувствую, что это близится к развязке, поэтому я позвонила вам.
- Вы хотите помощи?
- Я хочу, чтобы моя история не осталась незамеченной. Я уверена, что убийства происходят на самом деле. И я надеюсь, что я лишь становлюсь их невольным свидетелем. Но я также знаю, что есть что-то, или кто-то, что может контролировать меня против моей воли. Разве не это люди называют одержимостью?
- Вы кажетесь мне человеком, который не слишком доверяет тому, что говорят люди.
- Скажи я, что, по моему мнению, в городе происходят убийства, разве вы приехали бы?
- Так вы просто хотели привлечь наше внимание?
- Нет, мистер Стилински. Можете называть это как угодно, но мне с каждым днем становится только хуже. Питер был против того, чтобы я предавала это все огласке, он боится, что меня сочтут сумасшедшей.
- А вы, мисс Мартин? Вы не боитесь?
- Я боюсь, мистер Стилински, но совсем не этого. За последнюю неделю две девушки были объявлены пропавшими без вести. И мне до одури страшно, что в следующий раз, когда я, очнувшись, обнаружу себя посреди темного леса, те мертвые тела из моих видений окажутся настоящими.
- Что ты скажешь насчет всего этого? - спросил его Скотт, когда они вернулись в свою комнату.
Признаться, Стайлз был серьезно озадачен и даже немного сконфужен, потому что не знал, как ему следует к этому относиться. Они ожидали увидеть повернутую религиозную девицу, изображающую на камеру не особо правдоподобные конвульсии, но Лидия Мартин производила впечатление умной и рассудительной женщины. Такие никогда не кричат “волк”, если сами искренне в него не верят.
Конечно, она могла быть не в себе. Даже скорее всего была. Но было что-то в ее словах, что заставляло хотя бы на секунду, но отмести подобные версии. Что-то пугающе реальное, что-то, что Стайлз чувствовал, когда они подъезжали к этому городу.
Бикон-Хиллз - ему начинало казаться, что где-то он уже слышал это название. Оно отдавалось в памяти застарелой жутью, чем-то из детства, но он никак не мог вспомнить, чем именно.
Скотт тоже был неестественно тих и задумчив, не считая его короткого вопроса, на который Стайлз, похоже, совсем забыл ответить.
- Я не знаю, чувак, - махнул он головой, - после того, что мы видели ночью… Мне кажется, я вполне готов ей поверить. Вот только все это никак не может быть правдой, сам подумай. Убийства, заповедник, зло живущее в городе… У нас тут полный пакет, приятель.
- Ну, одно хорошо, если даже нас проняло, то что говорить о телезрителях, - подумав, ответил Скотт.
- Я думаю, всегда останется один, который не дрогнет сердцем, - протянул Стайлз без задней мысли, забыв о том, что в присутствии Скотта подобные мысли следовало фильтровать, - потому что у нее нет сердца.
- О чем ты? - спросил Скотт, резко теряя всю свою расслабленность.
Стайлз сначала пожалел о длине своего языка, потом решил отшутиться, но вдруг вспомнил, что вообще-то они со Скоттом теперь не разговаривали, потому что Скотт, чертов придурок, забыл сообщить ему о своей помолвке. Ну, раз так, то все карты на стол, даже если он потом об этом пожалеет.
- Ты знаешь, о чем. О твоей… как ты там сказал? Невесте? - изобразил задумчивость Стайлз, внутренне ликуя от возможности, наконец, перестать сдерживать все то, что он обычно рассказывал только своему отражению в ванной (не то чтобы он часто это делал, просто нужно же ему было как-то не взорваться от распирающей изнутри злости).
- Вот именно, Стайлз, - раздраженно отрезал Скотт, - моей невесте. Ты можешь прекратить ребячиться и просто за меня порадоваться?
- Я мог бы, Скотт. Если бы это была, ну, скажем, Холли из отдела маркетинга. Помнишь ее? Такая милая, рыженькая. Вы с ней еще пару раз ходили в кино. Отличная девушка, понимающая, добрая.
- Как и Бекка, - стараясь сохранять спокойствие, ответил Скотт, - а с Холли у нас не вышло, между прочим, из-за того, что мне пришлось бросить ее в ресторане, чтобы забрать тебя из какого-то паба, пьяного в стельку. Ну, тот раз, когда ты облевал русского мафиози.
- Окей, забыли про Холли. Как насчет Лиз? Официантка из той чудесной итальянской кафешки. У вас с ней было столько общего!
- О, да, мы оба любили пепперони и новую версию Стартрека. Невероятная общность душ.
- Так надо было узнать ее поближе.
- Я бы попробовал, если бы ты не пролил на нее свой кофе.
- Я бы и не пролил, если бы ты в приступе щенячьего возбуждения не пнул меня в ногу.
- Сколько раз тебе говорить… - начал заводиться Скотт, что с ним случалось крайне редко, но Стайлз уже не мог остановиться.
- Нет, подожди, была еще Сара, которую мы встретили на киномарофоне Звездных Войн, ну, та…
- Стайлз.
- У вас определенно была какая-то химия, хоть ты и проспал все последние три фильма…
- Стайлз.
- Между вами прямо искры летали…
- Ну это же тебе пришло в голову притащить бенгальские огни в помещение кинотеатра…
- Но ведь Рождество было, - попробовал вставить Стайлз, но Скотт не обратил на него никакого внимания.
- ...в который нас, кстати, больше не пускают. Но речь не об этом, Стайлз, мне не нужны никакие другие девушки. Я люблю Бекку. Я женюсь на ней. Ты можешь смириться с этим, можешь не смириться, ничего не изменится.
- Ты хочешь сказать?.. - начал Стайлз, нехорошо и опасно прищурившись, с тщательно скрываевым внутренним ужасом.
- Я хочу сказать, что ты должен перестать вести себя как ребенок, черт возьми. И не надо разводить из этого драму, господи, ты можешь хоть раз в жизни переступить через собственное эго? - взвился Скотт, одновременно обрывая опасения Стайлза о поставленном ультиматуме и наступая на его самые больные точки.
- Ты не говорил этого сейчас, - покачал головой Стайлз, - ты же знаешь, я бы никогда…
- Я сказал это, - грубо ответил Скотт, все еще не отошедший от своего резкого монолога.
- Тогда тебе придется поискать другого шафера на свадьбу, - сказал Стайлз.
- Отлично.
- Замечательно.
- Знаешь что, Стайлз? Иди ты к черту, - не выдержал в конце концов Скотт и ушел, громко хлопнув дверью.
Стайлз упал головой на подушку, прикрыв глаза сцепленными между собой ладонями и коротко застонал. Он всегда хотел только лучшего для Скотта, но в этот раз, кажется, перегнул палку.
Стайлз спустился вниз, решив немного проветрить голову - они со Скоттом ссорились редко, и, кажется - в первый раз так серьезно. Как будто всей этой жуткой истории было мало, хоть Стайлз все еще относился к ней со здоровой долей скептицизма. В любом случае, он чувствовал почти физическую потребность выбраться из этого дома. Он уже почти дошел до первого этажа, когда дверь резко распахнулась, впуская внутрь обеспокоенную черноволосую девушку.
- Лидия, - сказала она, тут же бросившись ее обнимать, когда та вышла из гостиной на звук ее голоса, - господи, почему ты мне не позвонила, я приехала сразу же, как только узнала.
- Я… Эллисон, кто тебе рассказал? - спросила Лидия, явно смущенная таким проявлением эмоций на глазах у гостя, - я же просила…
- Эрика, она чертовски за тебя волнуется, и я тоже, - ответила Эллисон, немного виновато, делая шаг назад, - у тебя же ребенок, и…
- Она совсем не умеет держать язык за зубами, - сердито проговорила Лидия, - как насчет профессиональной этики, в конце концов.
- Так ты и не собиралась мне рассказывать? - поинтересовалась Эллисон, скрещивая на груди руки.
- Это мои проблемы, - все так же возмущенно отозвалась Лидия, - ты не должна была приезжать сюда аж из самого Нью-Йорка ради какой-то сверхъестественной чуши.
- Почему бы не позволить мне самой решать, что я должна, а что не должна делать? - парировала Эллисон, впрочем, не особо раздраженно. Таким тоном, скорее, разговаривали с неразумными детьми, объясняя им, почему нельзя грызть этот ужасно привлекательный провод.
- Потому… Потому что, - закатила глаза Лидия, - Эллисон, мы не виделись сто лет, я не хотела, чтобы ты наблюдала за моими неврозами.
- Эрика сказала, что все немного серьезнее, - вздохнув, ответила Эллисон, - Лидия, я знаю, что не могу тебе помочь, но я хотя бы буду рядом, чтобы поддержать тебя.
- Напомни мне больше никогда не пользоваться услугами Рейес, - фыркнула Лидия, понемногу оттаивая, но все еще выглядя странно напряженной.
- Обязательно, - усмехнулась Эллисон, - впрочем, раньше тебя никогда не интересовали экстрасенсы-любители.
- А тебя - провинциальные городки на краю Америки, и вот они мы, мило беседуем в одном из таких, - улыбнулась Лидия, - я сотню раз звала тебя приехать, и мне всего-то понадобилось немного сойти с ума, чтобы ты ответила согласием на это приглашение.
- Знаю, - виновато согласилась Эллисон, - извини. Было много работы. Но в этот раз я должна была навестить тебя.
- Но Эрика… Честное слово, я устрою ей жуткую антирекламу, - снова завелась Лидия, когда из кухни показался Питер.
- Лидия, у нас гости? - начал он вопросительно, прежде чем заметил Эллисон, - о, замечательно. Давайте превратим этот дом в цыганский табор.
- Привет, Питер, - доброжелательно отозвалась Эллисон, разговаривая уже скорее не с ним, а с его спиной в дверном проеме, - пока, Питер. Я смотрю, он не становится дружелюбнее.
- О, поверь мне, он делает успехи, - поспешила уверить Лидия, приглашая ее в гостиную.
Стайлз, наконец, отмер, преодолевая последнюю ступеньку. Эллисон казалась ему отчего-то знакомой, наверное, пересекались в Нью-Йорке. В любом случае, ее появление должно было разбавить эту гнетущую атмосферу внутри дома.
Стайлз накинул на себя все еще влажную толстовку и вышел на улицу, где небо опять было затянуто чертовыми тучами.
- Два пива, пожалуйста, - мрачно попросил Скотт, выдавливая из себя подобие улыбки для бармена. Честно говоря, он чувствовал себя паршиво и чертовски виноватым - он не имел права так срываться на Стайлза, не после всего, через что они прошли вместе. Не ему единственному приходилось жертвовать важными для себя вещами ради друга, Стайлз тоже множество раз приходил ему на выручку. Бросая шанс сыграть в основном составе школьной команды, когда Скотт застрял в кабинете директора, пытаясь выкрасть оттуда ключи от его машины, чтобы Алиша пошла с ним на свидание. Бросая девушку, с которой только успел познакомиться, чтобы помочь Скотту выбраться из вытрезвителя, куда его по ошибке привезли с его старыми школьными друзьями, устроившими дебош в ирландском пабе. Бросая колледж, заступившись за Скотта, когда тот действительно крупно облажался - в итоге выгнали их обоих, и уже за это Скотт был обязан Стайлзу по гроб жизни. Стайлз всегда помогал, если его матери становилось плохо, всегда приезжал, если Скотту нужно было выговориться, он, может, и был чересчур языкастым и не всегда понимающим придурком, но он уж точно не заслужил, чтобы Скотт обвинял его в эгоизме. Он даже не знал, откуда в его голове появилась такая мысль - хотя, впрочем, если вспомнить его разговоры с Беккой, все становилось на свои места. Стайлз, может, был и прав - Бекка была мастером залезть под кожу, вот только Скотт никогда не думал, что тоже окажется ее жертвой.
Да еще и эти пропавшие без вести - черт знает, что их ждет, если все это дерьмо окажется реальным, и вот он, Скотт, сидит один в этом богом забытом пабе и лелеет жалость к себе, вместо того, чтобы пойти и узнать, остался ли у него еще человек, которого можно назвать лучшим другом.
Вот это точно было чересчур патетично. Очевидно, не один Стайлз любил драматизировать.
- Эй, - позвал его кто-то, - девушка бросила?
- Что, - откликнулся Скотт, внутренне усмехаясь, - так заметно?
- Ну, друг, на тебе лица нет, - ответил его невидимый собеседник, - не возражаешь, если я сяду?
- Валяй, - махнул рукой Скотт, - надеюсь, ты какой-нибудь психопат-убийца и сейчас закончишь мои страдания одним стремительным росчерком лезвия.
- Очень поэтично, - сообщил после паузы молодой парень, примерно его возраста, - сам придумал?
- Работа такая, - вздохнул Скотт.
- Ты писатель? - с неподдельным интересом спросил парень, - я Айзек, кстати.
- Скотт. Нет, чувак, я оператор в телевизионной лаже для пугливых домохозяек. Приходится соответствовать, - сказал Скотт, и поперхнулся пивом, будучи не в силах удерживать серьезность после сказанной им ерунды.
- Понятно, - неопределенно протянул Айзек, - а я ветеринар. Тоже звучит не так здорово. И, как бы мне не хотелось тебя разочаровывать, не психопат-убийца. Могу проставиться на одно пиво, чтобы смягчить для тебя это.
- Не слишком ли ты щедр с только что встреченным незнакомцем?
- Скажем так - я прекрасно понимаю твое состояние.
За два часа Скотт успел узнать, что Айзек местный, но сейчас живет в Нью-Йорке вместе со своей девушкой, что у него свой ветеринарный кабинет (мы планируем расшириться до клиники, сейчас ищем инвесторов), что его отец умер семь лет назад, но Айзек об этом нисколько ни жалеет, таким тот был сукиным сыном (на этом месте Скотт понимающе хмыкнул, его отец был лишь ненамного лучше). Скотт в свою очередь поделился историей о Бекке (да и бросил бы ты ее, удивленно заявил Айзек, выслушав все до конца, знаю я таких, сунет тебя под каблук, только к пенсии выберешься). А с друзьями ссориться - это плохо.
- Скажи что-то новенькое, - пробормотал Скотт, - я чувствую себя таким мудаком.
- Ну, - сказал Айзек, он явно пьянел быстрее Скотта, и сейчас уже почти перестал как-то фильтровать свои мысли, - ты и есть мудак.
- Спасибо, - закатил глаза Скотт, - за честность.
- Нет, подожди. Ты мудак, но это нормально, друг, понимаешь? - продолжил Айзек с какой-то странной горячностью, - мы все бываем мудаками, не раз и не два в жизни, а больше, наверное, где-то под сотню. Ты можешь оставаться мудаком, а можешь пойти и извиниться, или бросить эту свою девушку…
- Невесту.
- Неважно. Даже если ты мудак, это не конец твоей жизни. И это не конечное твое состояние, а так, временное дерьмо, с которым вполне можно справиться.
- Просто я всегда был хорошим парнем, - ответил Скотт, ощущая какое-то неясное внутреннее бессилие, - знаешь, не самым умным, не самым талантливым. Просто хорошим. А тут получается, что нет.
- Я тебе так скажу, мудак - это человек, который избивает своего ребенка. Или подрывает торговый центр, полный людей, просто чтобы показать всему миру, что он существует. Если тебя беспокоит, что ты перестал быть этим… “хорошим парнем”, то, чувак, тебе точно следует проветрить себе мозги.
- Да. Наверное, - согласился Скотт, хотя и не чувствовал себя до конца убежденным.
- Ты знаешь, какой день будет послезавтра? - спросил его Айзек неожиданно трезво.
- Нет, я ведь только вчера сюда приехал, - растерянно отозвался Скотт, он не помнил никаких праздников или чего-то вроде, приходящихся на эти даты. Наверное, что-то местное.
- Мемориальный день, - ответил ему Айзек, - помнишь мой пример про торговый центр? Десять лет назад, посреди белого дня, сумасшедшая девица подорвала себя в центре фудкорта. Тридцать три жертвы, чуть менее половины погибли не сразу, а спустя долгое время от тяжелых ранений.
- О, черт, я и не зна… Подожди, я ведь помню этот случай, - вдруг нахмурился Скотт, и в его голове закрутились смутные воспоминания, как они, еще шестнадцатилетние, возбужденно переговаривались в коридорах и школьной столовой, неизменно шепотом, с замиранием сердца следя за развитием этого дела. Тогда оно касалось всех их, никто во всей Америке не чувствовал себя в безопасности. Но он совсем забыл название города, где все произошло, а теперь оказывается, что это было здесь. Разве может быть совпадением, что спустя десять лет они со Стайлзом оказались здесь как раз к годовщине несчастного случая?
- В общем, многие из нас приезжают сюда в это время года, - не обращая внимания на его смятение, продолжил говорить Айзек, - ты наверное заметил, гостиницы забиты. Хочется выразить свою сопричастность, наверное. Не у всех были знакомые, пострадавшие в этом взрыве, но…
- Я понимаю, - закончил за него Скотт. Даже сейчас, хотя и прошло уже много лет, он каждый год вместе со Стайлзом и его отцом ездил на могилу их матери. Это было не его горе, но того, кто был ему дорог, его семье.
- Был один мужчина, - переключился Айзек, - его зовут Питер Хейл, не знаю, живет ли он здесь еще, он потерял практически всех своих родных в этом взрыве. Сестру, племянников, только старший, Дерек, не пострадал, он был в школе в это время. Это, наверное, было самым шокирующим. Живет себе человек, а на следующий день у него отнимают причины для этого. Просто так.
- Питер? О, вот же дерьмо, - пробормотал Скотт, - мы живем в его доме. Приехали снимать телешоу, Стайлз еще удивлялся, почему в таком большом доме столько пустующих комнат… Выходит, мы спим на их кроватях. Вот так дела.
- Ого, - сказал Айзек, немного помолчав, - наверное, тогда не стоило тебе это рассказывать. В любом случае, теперь ты понимаешь, почему мне нужно было приехать.
- Да, - ответил Скотт и тряхнул головой, сгоняя с себя панику, - понимаю.
- А моя девушка нет. Мы с ней крупно поссорились, когда я сказал, что уезжаю на несколько недель навестить родной город, и с тех пор я ничего от нее не слышал. Это же просто нелепо.
- У вас все серьезно? - решил поинтересоваться Скотт.
- Да, и обычно она во всем меня поддерживала, не знаю, какая муха ее укусила. Так что теперь я здесь, один, смертельно обиженный на самого важного человека в моей жизни. Как думаешь, мне пора начинать чувствовать себя мудаком?
- Нет, - подумав, сказал Скотт, - я, может, и не знаю всех деталей, но мне почему-то кажется, что в этой ситуации мудак - она.
- Ага, - невесело хохотнул Айзек, - полный.
Продолжение в комментариях